Под старый Новый год, пока еще куранты не отзвенели...
Два Романа.
До последнего Катя и Андрей не знали, кто. Малыш все время поворачивался хитрой попой, и узист разводил руками. Интрига держалась до 30 декабря. Именно эту дату врачи назначили днем рождения ребенка - они настояли на кесаревом, потому что зрение главы Зималетто за 8 лет сатанинской работы здорово село, и роды могли дать серьезное осложнение. Беременность Катя провела в президентском кресле, сильно располнела, подурнела, и, глядя на ее некрасивое, с пигментными пятнами, лицо и бесформенный живот, Елена Санна потихоньку доставала с антресолей розовые распашонки и ползунки Сонечки, ждановского первенца. И даже вязаные с помпончиками кофточки самой Катерины, отчаянно воняющие нафталином.
Андрей, который после субботних кружков, занятий и секций забирал Соню от Пушкаревых, увидел постиранные и развешанные для сушки девчачьи одежки, запнулся было спросить о чем-то, но пожал плечами и посмурнел.
- У меня глаз наметанный, - заметив реакцию зятя, скороговоркой выпалила бабушка Лена, - дочка у матери всегда красоту забирает. Да и Сонечке подружка будет, а то она все одна да одна!
Андрей промолчал, но видимо, тень разочарованности легла на его родительское чело.
- Не расстраивайтесь, Андрей Палыч, - виновато добавила Елена Санна, - с девчонками проблем меньше.
Соню, с блеском окончившую вторую четверть второго класса (первый она перескочила, поразив педагогов умом и собранностью), отправили на новогодние каникулы в Лондон одну. Нет, Маргарита, конечно же, прилетела за ней, но, хоть и поджимала губки, глядя на отекшую, измученную невестку, понимала, что Андрюша должен быть в Москве, рядом с женой.
И вот - третий день от субботы. День рождения.
Андрей бросил машину в подземке Зималетто и сидел в баре, тупо глядя на телефон. Черт, времени - четвертый час! Чем они там занимаются! Стакан с виски опасно затрещал в сухой горячей ладони. Можно, конечно, было торчать в роддоме вместе с раздражающими его до скрежета зубовного Пушкаревыми, но запахи больницы действовали на него панически, и он выговорил себе право сидеть в квартале от ожидаемого события.
На четвертом бокале без льда - звонок. Елена Санна: "Родила! Мальчик! Четыре шестьсот!"
Она что-то еще визгливо говорила в трубку, но Андрей не слышал. Он видел перед собой светящиеся буквы - СЫН!
Купив у метро огромную лилию, он ввалился в фойе роддома - запах кувшинистых цветов перебивал амбре потребленного виски. В душе пели фанфары, но в висках уже наливалась чугунная тяжесть. Похоже, он истратил сегодня весь эмоциональный ресурс. Тесть, уже тоже хряпнувший и слезливый как старый солдат, облобызал его, и Андрей вырвался домой. Спать!
В последний день года на Москву свалился первый снег. Он весело улегся на зеленые берега Патриарших, неутоптанный, живой, белый-белый... Безлошадный Андрей хотел было поймать такси, но загляделся на двух одинаковых розовощеких бутузов на крыловской детской площадке, деловито собирающих по частям снежную бабу. Их молодой долговязый папаша внес свою лепту, приладив на место глаз зеленые пивные пробки, а в качестве носа воткнув розовую открывашку.
Размечтавшись, как он, когда будет учить сына лепить снеговика, заранее приготовит угольки, морковку и даже ведро, Андрей не заметил, как пешком дошел до Снегиревки*.
В палату, которая больше походила на номер в санатории, его пропустили сразу. Катя была еще слабая после анестезии, устало-счастливая, но ей уже разрешили вставать.
Она с гордостью подвела мужа к кроватке, и... Андрей увидел прелестного белокожего пупса с огромными ресницами. Никаких тебе одутловатости, красноты, сморщенного страшненького личика, которые так напугали Андрюшу в первый раз. Тогда Сонечка рождалась долго, больше суток. Она измучалась, бедняжка, и видок у нее был еще тот. Лишь через полтора месяца дочка стала похожа на ребенка с картинки. Только когда спала. Но спала она до года крайне редко, зато орала примерно как Андрей - часто и со вкусом. А сын пришел в этот мир легко, и сейчас, сладко накушавшись, посапывал в две дырочки. И он был такой большой!
- Андрюш, посмотри, какой он огромный, - сказала Катя, словно прочитав его мысли, - ну, нельзя же такого назвать Павлик. Давай это будет Валерий, Валерик, здоровый, сильный!
По тому, как закаменел склонившийся к малышу Жданов, Катя поняла: Валеры не будет.
- У него уже давно есть имя, - голос Жданова прозвучал тихо, но грозно. - Его зовут Роман. Будет так, как я сказал.
Ситуацию разрядило появление Валерия Сергеевича, нацепившего вместо обычной медицинской маски толстенную ватно-марлевую повязку - так его запугали плакаты о гигиене на стенах вестибюля роддома.
Он глухо гудел из-под нее, доставая из матерчатой видавшей виды сумки трехлитровые банки квашеной капусты и моченой брусники:
- Вот они, настоящие витамины, а не ваша химия... Даже и не думай, обратно не понесу. А пирожки еще теплые.
Пока Катерина пыталась отделаться от родительских гостинцев, Жданов любовался спящим сыном, по личику которого пробегали разные гримаски: он то хмурил крошечные бровки, то улыбался. О, вот надул губки и зачмокал! Но что-то в картинке было не так. Наверное, чепчик с розовой бахромой.
В коридоре загремела тележка с обедом, и мужчин попросили на выход.
Пока ехал из Зималетто, набрал в поисковике - где купить одежду ребенку. Гугл выдал ближайший адрес: "Даниель" на Садовом. Цены приятно удивили: ползунки и комбинезончик за полторы штуки баксов, при нашем-то курсе. Но какое удовольствие - бродить, как в сказке, среди разряженных елочек, оленей, плюшевых зверей и покупать фирменные шмотки собственному СЫНУ!
Сумерки спустились быстро. А снег до вечера не продержался. Аннигилировал под ногами и шинами миллионов москвичей. Только кое-где, серыми островками на жестком ершике травы у незамерзшего пруда, напоминал, что он еще существует. И Новый год совсем скоро.
Сын. У него есть сын.
Андрей вспомнил, что где-то внизу книжных стеллажей затолкан альбом с семейными фотографиями. В жесткой коричневой обложке.
Вынутый из пятнадцатилетнего забвения, он пахнул пылью прошлого века.
Вот надпись шариковой ручкой под фоткой щекастого голого младенца - нашему Андрюше - 4 месяца. (А Ромка-то на него похож!!!) Вот Андрюша в фотосалоне восседает на высоком детском стульчике, как на троне. И взгляд такой... президентский. Вот на море, в Крыму, он, пятилетний, трусы в горошек, учится плавать.
Школа... Институт... Колхоз... Ромка Малиновский...
Только что народившееся Зималетто, семейный бизнес, попытка оправдать надежды отца толкнули Андрея в чуждый ему мир балансов, отчетов и цифр. Но, пробалбесничав полтора года в Текстильной академии, Косыге, Андрей сказал себе: "Экономика - не мое!" и перевелся на только что открытый факультет психологии индустрии моды. Там вещали обо всем и ни о чем, что Жданова вполне устраивало.
По осени ездили на картошку. Первый опыт закончился для Андрея тяжелейшим бронхитом и разочарованием в эффективности физического труда - они проели больше, чем заработали.
Но в том 99-ом...
Мама, добыв всевозможные справки о хрупком здоровье мальчика, протолкнула его в элиту студенческого овощеводства - в сортировочную бригаду. Бригадиром был малопримечательный с виду парнишка Рома. В начале трудовой деятельности Рома внимательно изучил работу агрегата, сбегал несколько раз куда-то за пределы сортировки, потом собрал со всех по 20 рублей. На вопрос, зачем деньги, полушутя ответил: "На самогонку механику дяде Вите". В общем, через 3 дня процесс был отлажен, и все поняли, что Рома – просто идеальный бригадир. Сортировка не ломалась, дядя Витя следил за ней, как за родной, простоев и перебоев не было. Какая-то тетка приносила вечно голодным студентам парного молочка, а во время смены они могли по очереди сходить в совхозную баню. Все это организовал Рома. Сам он работал, конечно же, мало, все тусовался с дядей Витей, а больше - с учетчицами.
А вечером была самодеятельность.
Неутомимый Роман собирал по баракам таланты и в жутком, пронизываемом всеми ветрами клубе устраивал вечера смеха и отдыха. Сам сочинял уморительные номера, читал монолог от имени картошки, заканчивающийся так трагически, что все попадали со смеху: "... а потом нас выкопали, содрали шкуру, бросили в кипяток... и наступила тьма-а-а!"
Никогда не участвовавший в самодеятельности Андрюша запросто пел частушки:
У студента Казановы
Хвост по бухучету снова:
Ночью пишет бизнес-планы
С первокурсницею Ланой.
В ответ получал:
Дрюша наш остепенился,
Пишет все на лекциях.
Я гляжу, а он рисует
Киру в трех проекциях.
А потом оба-два вместе:
Я с начитанной молодкой
Запивал какао водкой.
И потом в анабиозе
Сдал матан в стихах и прозе.
И сельские дискотеки, травмоопасные для московских пижонов-студентов (Андрюша с его умением влипать в истории точно мог остаться инвалидом минимум три раза!), всегда заканчивались мирно, благодаря Роминому дипломатическому вмешательству. И заработали они на картошке так, что Жданов сам себе купил телефон с сенсорным дисплеем.
Вот тогда-то и началась их дружба.
Роман уже к тому времени заканчивал маркетинг в индустрии моды в МГАЛП и, с легкой руки Жданова, верней, по его рекомендации, прошел практику у Павла Олеговича. Понравился. Закрепился. И прописался в Зималетто раньше Андрюши, наследного принца.
Но все свободное время они проводили вместе: в футбол играли по субботам, по средам гоняли шары в "Пирамиде", знакомились с девчонками - молодые, веселые, бесшабашные. Лопали мороженое в парке аттракционов, катались на чертовых горках. Ромка, выпросив у аниматора поносить костюм Губки Боба Квадратные Штаны, пародировал его мультяшный голос так, что собралась толпа зрителей. Мало того, он всем говорил, что Андрей - это Патрик Стар, беспозвоночный и иглокожий, только маску дома забыл. Его хотелось за это убить... или расцеловать.
Однажды, в час небывало жаркого заката, они забрели на Воробьевы горы. Сфотались в моментальной фотографии, нагулялись, а когда спускались вниз, к метро, нашли круглую площадку с барельефом. Заросшая, замусоренная, изрисованная граффити стелла. Герцен и Огарев. Ромка чертыхнулся, поднял сначала одну валяющуюся алюминиевую банку, потом вторую, потом бутылку полуразбитую и пакет из Макдака, кинул в зеленый контейнер.
- Смотри, им ведь по тринадцать было, когда они поклялись друг другу. И ни одна баба не смогла их раздружить.
- Погоди, они ведь за революцию боролись. Какие бабы?
- Ты что, "Былое и думы" не читал? Ну-ну...
Что раздружило их с Романом?
Тогда, после свадьбы, Рома исчез. Не отвечал на звонки, холодно здоровался при встречах на показах и вечеринках, прислал с курьером элитного спортивного клуба кепки с логотипом их "Фортуны", которые хранились у него дома. Обе.
Год после разрыва Жданов злился и страдал. Наконец решился. Попытка объясниться закончилась первым инфарктом.
Потом снова чопорные кивки друг другу на людях и повисшие паузы в разговоре. И никому (никому-никому!) Андрей не мог рассказать, как ему пусто внутри без Ромки, без его адъютанта, без его вице-балбеса, без его шута, пажа и единственно нужного собеседника.
Но теперь у него есть свой Ромка. У него появился друг. Он будет расти, и с ним можно будет разговаривать. Пусть хотя бы он знает, что живет на земле такой замечательный Ромка, его тезка, Он расскажет сыну и про картошку, и про Губку Боба, и про красный самолетик, который привез Малиновскому на Новый год из Англии в ответ на подаренные оловянные солдатики, и про битвы с Сашкой, и про победу над японцами, и про раскрытую тайну поломки вышивальной машины. Он расскажет, как нужен в жизни настоящий друг. Только вот что он ответит, когда сын спросит: "А почему вы не вместе, папа?"
Как-то раз, просматривая Man Life**: авто и гаджеты, Андрей случайно тыцкнул в рубрику "Отношения". Он на дух не переносил дурацкие советы: как соблазнить девушку, как помириться с женой - но название статьи-письма вдруг привлекло его внимание, а история, там рассказанная, застряла в памяти, видимо, навсегда.
Как всеведающий автор, я привожу ее дословно.
"Но не этого ли мы ждем от любви и брака, или что такое - мужская дружба?"
Так ли уж много отличает любовь и дружбу? Доверие, взаимопонимание, тепло, добро, защита, жертвенность - где то качество, которое свойственно только одному из этих чувств?
У меня перед глазами протекала жизнь двух друзей - знакомых родителей. Они были вместе с первого класса школы. Женились: один удачно (60 лет брака, дети, внуки и правнуки), другой метался: брак, развод, любовь, любовь, попытка брака, опять любовь, опять что-то, напоминающее брак. Но через все годы дружба... Срывались из любой командировки, если узнавали о беде.
В один дурной день кто-то что-то не так сказал, другой ответил, итог - поссорились, да так, как и дружили - всерьез и навсегда, казалось...
Десять лет полного молчания, не пересекались. Когда у родителей застолье, то другого не будет, если у нас ожидается бывший друг. Меня изумляло: как? Столько лет дружбы, и вдруг они на разных планетах - ни вопроса, ни встречи?!
Говорят, время лечит... Не знаю, мой опыт говорит об обратном: оно загоняет боль вглубь, но не лечит.
Потом тот, у которого семейная жизнь сложилась, назовём его дядя П., очень тяжело заболел. Возраст, увы, брал своё. Второй (пусть будет дядя А.), который даже с моими родителями рассорился из-за того, что не рвали с дядей П., но поддерживал связь со мной (буферная зона с чётким нейтралитетом), стал часто захаживать ко мне на работу... Мне стало ясно, что он пытается узнать о состоянии друга, но как бы между прочим, окольным путем.
Плюнув на условности и перекрестившись, поехала в больницу и, заведя светскую беседу, проверила почву. Не буду писать о мужских слезах - их не было, но как засветились глаза, когда я сказала, что дядя А. беспокоится!
Они помирились и несколько лет жили, как прежде. Потом случилось то, что оттягивали врачи и родственники: дядя П. умер.
В день похорон я обратила внимание на дядю А. только благодаря подслушанному разговору "кумушек": эгоист, обиду не простил, слова не сказал, ну и далее - злым языком. Меня дернуло, присмотрелась: что-то не то с ним, но кладбище, поминки - просто просидел тихо в сторонке в своих мыслях. Выдохнула - спокойно вроде обошлось, но нет. На следующий день пропал.
Мне повезло, осенило, и нашла вовремя. Конечно, можно сказать: дешевая драма, но, увы, в жизни такое случается. Он уехал на могилу к другу и там сидел рядом с холмиком. Он не пытался умереть, он просто не мог уйти (двое суток). До сих пор удивляюсь, как мне удалось его оттуда забрать.
Он жив и сейчас, хотя вовсю пошел в размен девятый десяток. Но при том, что жива жена, дети, внуки и правнуки дяди А., на могиле чаще всего бывает именно друг. Об этом знаю только я, потому что ему стало сложно ходить и нужна помощь, а родственники об этом знать не обязаны.
Это была просто дружба. Но не от любви или брака мы ждем подобного?***
Эту историю он вспомнил и сейчас.
Время подходило к 12-ти. Первый раз в жизни Андрей встречал Новый год один.
А может, все-таки?..
Разница с Лондоном - 3 часа. Поздравить дочку и родителей он успеет.
Молниеносным движением повязав шарф и схватив под мышку пальто, выскочил во двор. Подъехал к знакомому дому за считанные минуты. В бардачке - слава привычке! - оказалась фляжка.
Выйдя из машины, нашел глазами Ромкины окна. Горят!
В чьем-то окне на втором этаже огромная плазма уже тикала курантами - успел!
Под беззвучный бой часов поднес фляжку к губам:
- За вас - за тебя, Ромка, и за маленького моего Ромку. Чтоб все у вас было хорошо!
Две пучеглазые и губастые рыбки, пихаясь бокалами, подставляли их под струю шампанского. Роман, галантно разливал и туда, и сюда, стараясь никого не обидеть. Чокнулся с ними вискариком:
- С Новым годом! С новым счастьем!
- Рома, котик, ты такой милый!
Чмокнули его в обе щечки.
Под предлогом покурить вышел к балкону на кухне. Девочки, накладывая салатики и толкая друг друга острыми локотками, шипели:
- Ну, чего ты сюда приперлась? Ты видела, КАК он на меня смотрит?
- Сама дура, швабра крашеная! Он меня первой пригласил.
Малиновский сделал первую затяжку в новом 2015-ом. Приоткрытая форточка латунной задвижкой постукивала о створку, как будто передавала сигналы Морзе. Не понимая, зачем, Роман дернул дверь, необутый, шагнул на мокрый балкон. Силуэт в свете фонаря он не увидел - он за долю секунды до взгляда узнал его. Сигарета заходила в нетрезвой руке ходуном. Он выронил ее, мягким движением скользнул обратно, вернулся в комнату, нетвердым голосом произнес:
- Вероника и Виктория! Ника и Вика! Давайте выпьем за вас. За победу! За две... победы!
Победы над чем, Ромка?
Но Жданов, к счастью, этого не видел. Сделал еще пару крупных глотков. Сел в машину и, вздохнув глубоко, включил дворники.
Ну, а снег в небесах Москвы
Снова начал свое кружение.
Очищение, преображение
Скверов, двориков, мостовых.
Даже если он завтра вновь
Превратится в густую кашу,
Обновит он сознание наше,
Память, преданность и любовь.
Мы все те же, и в нас живет
Неизбывная вера в чудо,
Похороненная под спудом
Бытовых невзгод и забот.
Не окончился жизни бег,
Еще рано нам ставить точку,
Зафиналивать дружбы строчку,
Пока падает первый снег.
31.12.14
***
Примечания
* Снегиревка - «Клиника акушерства и гинекологии им. В.Ф. Снегирева».
** Man Life – мужской интернет-журнал.
*** Но! История о двух друзьях – это реальная история и она рассказана автору лично.